2 глава
Эти слова были очень внушительными. Постепенно комната, лживый Руслан и боль начали исчезать. Все резко начало меняться. Сначала Вероника видела перед собой расплывчатые пятна, затем… Девушка была не на улице, где оборвалось ее простое, и выплыло сложное… Она снова пережила тот день, который навсегда изменил ее, навсегда убил ее доверие к кому-либо…
- Ну, наконец-то. Давай уже, вставай, и иди есть. Я дам тебе Антигриппин, и, возможно, это тебя спасет…. Но даже если заболеешь, думаю, ничего страшного с тобой не сделается. Поверь, страдания даются по силам. В том числе и болезни…. А сейчас ты очень слаба.
Вероника медленно успокаивалась и начала ощущать умиротворение. Какое-то чувство эйфории начало разливаться по ее телу и доходило до самой души, израненной, несчастной и такой одинокой, как медленно действующий наркотик, но со вкусом сладкого меда. Ее лечили, хотя каким образом, она не знала, но это было настолько приятно, что ей не хотелось вставать. Она лежала, защурив глаза, и наслаждалась этим чувством. Слезы начинали высыхать, благо, их было очень много. Вероника ощущала, что лицо все мокрое от слез. Похоже, она рыдала, потеряв сознание… Но сейчас очень быстро успокоилась…
Но незнакомый голос вдруг заставил ее широко распахнуть глаза и вспомнить, что она все-таки в беде, находится явно не на улице, где отрубилась, а у кого-то дома… И этот кто-то, судя по всему, был или очень жалостлив, или же наоборот, маньяком. Хотя, если бы он был вторым, она бы не почувствовала такое прекрасное ощущение спокойствия, и ей бы не пришло в голову, что все будет хорошо… Или она просто сошла с ума…
- Ты будешь вставать? Балдеет тут, хотя понятия не имеет, где находится….
На смену эйфории пришел испуг. Все вернулось на свои места. Нельзя доверять…
Вероника привстала и осмотрелась. Она только что лежала на потрепанном старом диване, укрытая пледом, как видимо, вручную сшитом из кусочков шерсти. Похоже, что это была когда-то одежда. Диван стоял у стенки небольшой комнаты, заставленной старой мебелью. На подоконнике стояло несколько кактусов и огромный столетник… Обоев кое-где не было. В общем, это было бедное жилье, нуждающееся в ремонте. В комнате никого не было… Тут Вероника заметила свою одежду, развешенную в углу комнаты, выстиранную. Вот черт, девушка была в одном нижнем белье… Это натолкнуло ее на очень нехорошие мысли… Возможно, ее уже успели изнасиловать. Нет, тупость, она бы почувствовала… А может… Вероника встала с дивана, прикрываясь пледом, и неслышно двинулась в сторону выстиранной одежды. Стоп… Запустив привычным жестом руку в густые, но короткие вьющиеся волосы, ее немного отросший ежик, некогда бывший блестящими длинными локонами, покрашенными в ярко-рыжий цвет, девушка обнаружила слипшиеся прядки… И в белье чувствовалось что-то не то… Присмотревшись к трусикам, Вероника заметила следы грязи… Обладатель голоса – точно извращенец, как минимум. Хотя… До девушки начало доходить, что, если она грохнулась в обморок на грязную от дождя дорогу и пролежала так энное количество времени, пока кто-то ее не подобрал… Поэтому он постирал верхнюю одежду…. Или…
Вероника подошла к одежде и потрогала ее. Она еще была чуть-чуть сырая, но девушке было все равно – она решила одеться и уйти подобру-поздорову от греха подальше. Сознание начинало рисовать картины, что могли сделать с Вероникой в тот момент, пока она лежала в обмороке, и когда принесший ее в квартиру человек раздевал ее… Ей хватило одного представления плотоядного какого-то лица и рук, снующих по ее телу. Она ведь не знала, как выглядел тот, кто ее подобрал. Дрожащей рукой она сняла с белой веревки джинсы. Шанс, что входная дверь открыта, был очень невелик, и Вероника это прекрасно понимала.. Но в любом случае ей очень хотелось одеться. Она начала уже приспосабливать джинсы, к тому, чтобы одеть их, но вдруг заслышала в коридоре шаги и хриплый голос, становившийся громче:
- Ты заснула, что ли??? Долго мне еще тебя ждать?
Сердце камнем упало в пятки, Вероника мелко задрожала, но осталась столбом стоять на месте. Лучше бы она осталась лежать на улице… Говоривший вошел, и Вероника уронила джинсы… Страх и ужас переплелись в ней воедино, когда она увидела его… Изо рта девушки вырвался истошный вопль, казалось, это сама душа кричала от ужаса и молила о спасении. Ноги Вероники подкосились сами собой, тело обмякло, и она упала в угол и непроизвольно свернулась калачиком. Она закрыла глаза, чтобы только не увидеть еще раз этот ужас… Ей было уже все равно, что Руслан ее предал, что она страдает из-за этого, и ее израненная душа все никак не может зажить. Все, что ей сейчас хотелось – чтобы ОН ее не тронул. Она не желала думать о том, что сейчас этот мужчина, возможно, захочет с ней сделать. Любое его действие в отношении Вероники вызывало тошнотворный страх. Она лежала в углу, закрыв глаза, и ее рвало…. Рядом, наверное, валялся плед, который упал с ее плеч во время падения. А ОН стоял и смотрел. Вероника хотела ЕГО больше никогда не увидеть…. ЕГО страшное, обезображенное лицо со шрамами, с покрытой отвратительной красной тонкой кожей щекой, с одной щелкой вместо правого глаза. При этом сгорбленная спина и… Это все было так отвратительно, хоть он и мог, наверное, без этого всего оказаться вполне нормальным мужчиной возраста… Из-за уродства она не могла определить его. Вряд ли кто-либо смог бы это сделать, даже долго зная ЕГО. Если вообще есть такой смельчак. Вероника вдруг вспомнила про свои мысли об изнасиловании… ОН ведь по-любому до нее дотрагивался, ОН же ее раздевал. Раздевал… Вероника снова ощутила рвотный потуг. Ее вывернуло как будто наизнанку…
- Проблюешься, будешь убирать за собой. По-любому будешь, иначе возьму за башку и буду тыкать, как кошку в ссанье. Благодарность, называется… Я ожидал подобного, но чтобы так… Ты неженка, самая натуральная. Прав я был, когда говорил, что ты слабая.
Вероника услышала поспешные шаги. ОН ушел. Она лежала на полу в нижнем белье рядом с лужей своей блевотины, пледом и своими штанами. Чувство ужаса стало переходить в чувство стыда. ОН Веронике действительно ничего не сделал… Может, это действительно добрый человек, который хотел выручить девушку, а она себя так по-свински повела. Пусть он и урод в прямом смысле, но это не значит, что он и морально таков. Ничего он с ней такого не делал. Но… Веронику не отпускала мысль, что ему нельзя верить. Вероника его боялась, очень сильно боялась. Возможно, страх вызвал эти сомнения. Но с другой стороны, Вероника перестала уже верить в искреннее желание помочь.
Девушка поднялась и, переступив лужу рвоты, принялась одеваться. Во время этого она заметила, что ее сумка аккуратно повешена неподалеку на спинку деревянного стула, стоявшего неподалеку от дивана. Она была вычищена от грязи. Вероника подошла к ней, расстегнула молнию и обнаружила, что все лежит на месте. ОН ничего не взял у нее и еще почистил сумку, постирал одежду и уложил на диван, укрыв пледом. И это не считая того, что ОН подобрал ее на улице в дождь, пока девушка была в обмороке. Вероника ощутила заметный укол совести. Может, он что-то потребует за свою доброту. Не ЭТО. Девушка начала понимать, что почти полностью верит ЕМУ. И она выполнит его просьбу. Вероника знала, что он не потребует никакого интима. Иначе бы он уже это сделал… Отвращение при этой мысли у нее было огромное, несмотря на то, что девушка переменила свое мнение.
Вероника неторопливо вышла из комнаты, и еле слышными шагами шла далее по коридору, выглядевшим еще беднее, нежели комната. Справа по коридору она увидела входную дверь, табуретку и вешалку, где висело потрепанное черное пальто, и еще несколько курток. Все они были с большими капюшонами. Нетрудно было догадаться, почему… Дальше, но уже слева, она увидела три двери.  Две были, понятно, ванной и туалетом, третья, по-видимому, кладовкой. Сам коридор вел на кухню, куда Вероника шла, чтобы попросить ведро и тряпку.
- В ванне, - услышала Вероника из кухни, в которой раздавалось дребезжание посуды. – Уберешься, приходи есть.
Удивленная, девушка встала посреди коридора. ОН что, прочитал ее мысли??? Чувство страха в ней заметно возросло. Но не успела она толком осознать, в чем дело, как последовало продолжение:
- Это дверь, у которой ты сейчас встала. Вторая от кухни.
Вероника действительно стояла у двери. Второй от кухни. Включив свет, и осторожно приотворив дверцу, девушка действительно увидела то, что ей было необходимо. Она прислонилась к косяку. Кто ОН вообще такой???
Позже, убираясь, Вероника представляла себе всякие картины, связанные с этим. Ей на ум приходили образы магов, ясновидящих и всякого прочего такого. Девушка понятия не имела, как такое возможно, она смутно верила, что такое бывает в жизни… Или это она сама сошла с ума. Вероника понятия не имела, что ей теперь делать. В голове был полный сумбур, мозг напрочь отказывался мыслить логически. Тут она вспомнила…  ОН знал, что она видела во время обморока. Он сам сказал ей «хватит вспоминать»… Какой-то кошмар. Все для Вероники окончательно запуталось в темный клубок, который она не могла распутать. Или просто была неспособна. Девушка отчаянно нуждалась в отдыхе. Об этом просило все – и воспаленный информацией мозг, и тело, и вообще у нее было чувство, что она уже еле дышит…
Убравшись, она вылила воду в сортир( где он находился, ей снова на расстоянии сказал ОН, вызвав очередную мысль о своем страхе и усталости), помыла в ванной тряпку и вымыла руки. Превозмогая страх, она вошла в кухню. На столе, покрытом клеенчатой скатертью, стояли две тарелки, две кружки и лекарство. В одной из кружек была вода.
ОН стоял спиной к ней и выключал газ на плите. Вероника посмотрела в окно, где было темно. Решившись, она произнесла:
- Сколько времени?
- Одиннадцать. – Последовал ответ. – Выпей лекарство, а то точно заболеешь. Ты долго лежала прямо в луже и замерзла, пока я не пришел. Раствори одну таблетку в воде, которая в кружке.
Вероника сделала все так, как ОН велел. ОН развернулся к ней, что вызвало у нее чувство отвращения, взял тарелку, налил туда суп и поставил обратно. Вероника в нерешительности стояла около стола и смотрела не тарелку так, как будто там была налита отрава.
- Садись и ешь, - настоятельно потребовал ОН, беря вторую тарелку. – Не отравлю.
Девушка села. Вскоре он сел напротив. Вероника уставилась в тарелку, не решаясь попробовать суп. ОН заметил это, и с раздражением промолвил:
- Не ешь, если хочешь. Помрешь быстрее.
Вероника не нашлась, что ответить, и решилась запихнуть  в себя суп. Он оказался очень вкусным. Вскоре она уже спокойно и с аппетитом ела, совершенно забив на все. Ее организм отчаянно нуждался в пище. Когда Вероника и ОН поели, ОН не спешил мыть посуду. Отнеся ее в раковину, он уселся напротив Вероники и внимательно посмотрел на нее. Сытая, она немного расслабилась. Но этого он, похоже, и ждал.
- Как твое имя?
Вероника захотела соврать, но не смогла. Она чувствовала, что это ничего не изменит.
- Вероника Селивестрова.
- Я думаю, что ты уже догадалась, что я проявил доброту не просто так. Мое имя ты пока не узнаешь. К тому же у меня к тебе есть предложение. Что ты выберешь, дело твое. Но ты на грани, Вероника. Поэтому ты меня должна выслушать…
- Я… Что? Как… Почему я на грани? – Вероника не понимала, о чем он говорит.
- Брось… Не я лежал сегодня в обмороке в луже грязи, вспоминая предательство. И не я до этого думал о Тьме. Не я такой ранимый и поддающийся обстоятельствам. Если ты не веришь мне, можешь идти. Это твой выбор.
Вероника снова ощутила стыд. Она не знала, не понимала логики происходящего и ничего не могла с этим поделать. Но внутренний голос заставлял ее напрягать ум, потому что она чувствовала – ОН не лжет. ОН знает то, чего ей никогда не узнать. И ОН попросит что-то, что, возможно, ей поможет. Хотя Вероника не знала, от чего, а могла только догадываться, что это связано с ее внутренней борьбой с соблазнителем, который прочно обосновался в ее сознании с тех пор, как она была предана Русланом. Этот соблазнитель пытал ее, требовал ему отдаться, чтобы он полностью овладел ею…. Соблазнитель Тьмы, явившийся ей с болью. Тот, кто не давал ей покоя, и с кем она боролась. Он – ее часть, ее темная половина, которая сегодня ощутила свою силу, которая снова заставила ее перенестись в тот момент, когда девушка пережила предательство… Вероника действительно отчаянно нуждалась в помощи, и тот, кто сидел сейчас напротив, возможно, хотел именно этого.
- Твоя логика правильна, - сказал ОН, прищурив один глаз, что выглядело, мягко говоря, устрашающе. – Ты прекрасно поняла, о чем я. Но суть… Сейчас ты услышишь то, противится чему тебе одной бесполезно. Я могу помочь себе, и тебе. Я расскажу тебе то, что ты не сможешь обернуть против меня. И, я думаю, скорее всего, не захочешь. Запомни, ты очень слабая, но ты можешь приобрести через меня огромную силу.
Вероника смутно, но все-таки понимала, о чем он говорит.
- Я буду стараться говорить очень ясно и понятно. И начну с себя, потому что я хочу, чтобы ты посмотрела на себя с моей стороны. Это не изменит ситуацию очень сильно. Просто ты узнаешь чужой взгляд. И ты поймешь, что я хочу тебе предложить.
Вероника решила, наконец, не отводить взгляда в сторону и посмотрела ЕМУ в глаза. Один глаз…. Этого было достаточно, чтобы увидеть в нем множество эмоций - сильную скорбь, усталость, жалость, доброту, спокойствие. И еще много того, что неподвластно было выразить одним словом… Вероника увидела удивительно причудливое смешение эмоций, что-то неземное, но очень близкое ей, и перестала чувствовать такое сильное отвращение. Она почувствовала сильнейшую жалость к этому человеку. Если он вообще человек. Вероника очень ЕГО боялась, но уже не так сильно. ОН не хотел причинить ей зло. Она это почувствовала. Вероника вдруг пригляделась и увидела, как цвет ЕГО целого  глаза напоминает цвет ее глаз – такой же непонятный, не то синий, не то зеленый… Только вот у нее был не то карий, не то зеленый. А в щелке на месте его другого глаза была белизна… 
- Знаешь, кто я? – начал ОН этим вопросом, словно издеваясь над Вероникой, которая с этим вопросом вновь почувствовала страх перед неизвестностью.
- Нет.
- Я могу ослабить твой страх и неуверенность тем, что я сам этого не знаю. Точнее, я знаю, кем я был когда-то. Эта сущность живет во мне, по сей день, и поэтому я знаю, что так оно и было. Это человеческая сущность. Сущность чувств, сущность простоты… Если бы все люди ценили то, что им дано от природы. Да, они вечно недовольны, и порой просто не могут разглядеть красоту мира, пусть даже она бывает жестока. Мир удивительно красив, но очень жесток. Он не терпит долго, и обязательно наказывает провинившегося, даже если он этого не видит. Но виновные везде. На нас первородный грех, вот почему мир кажется слишком жестоким. Да, но эта жестокость обусловлена… Но посмотри, как же красива она: такая логичная, такая неутомимая, такая всепроникающая. Ты знаешь это на себе. Я знаю тоже. Ты спросишь, в чем причина. Я уже объяснил. Но мы – истинные жертвы ее жестокости, потому что нам выпала не просто жестокость. Нам выпала ИНДИВИДУАЛЬНАЯ жестокость. Ты спросишь, что ты такого сделала. И я объясню это на примере себя.
Про мою жизнь человека я помню очень мало, но достаточно. Я был жизнерадостным искателем приключений, смотревшим на окружающее его поверхностно, просто, но слишком просто. Увы, эта ошибка многих. Кстати, и тебя тоже – такой ты была до предательства. Я был поверхностен и горд собой. Гордость – самый ужасный грех, она родительница всего остального, она – фундамент пороков… Поэтому медные трубы всегда в конце. Я добился многого в жизни. У меня был дом, карьера, у меня был решительный, смелый, радостный характер, у меня была привлекательная внешность. И я любил… Прекрасную девушку, ангела во плоти - мою невесту. Сначала я был просто доволен, но потом это ощущение плавно переросло в гордость. Я забыл, что я игрушка в руках жизни, как и все мы, что я не сам всего добился, что мне ДАРОВАЛИ это все. Я, наверное, прошел очень много испытаний, преодолел огонь и воду. За это я был вознагражден. Но я не прошел медные трубы… Главное, я этого не заметил. Лишь потом я стал видеть обиженные или глубоко оскорбленные глаза близких мне людей, когда я говорил о том, как же мне хорошо, какой я молодец, а они – нет… И многое другое. Я стал жадным, ленивым, требовал излишнего внимания к себе… Этот список огромен. И самое-самое, на что я закрывал глаза - тяжелые вздохи моей невесты, которая изо всех сил старалась скрыть свою обиду и тешила надежду, что я смогу измениться и снова стать тем, кого она полюбила…
Вероника сидела, затаив дыхание. Как же ОН был прав! Ей было очень больно слушать этот рассказ, она очень сильно прониклась к нему доверием. И она вспомнила кое-что, чего раньше не замечала… Встречаясь с Русланом, она тоже хвасталась. И всегда мысленно превозносила себя перед другими.
- Я абсолютно все потерял. За один день. Мне было тогда двадцать два года. Этот день был днем моей свадьбы. Весь день мне было не по себе. Я был сам не свой. Но мы благополучно расписались, сели в свадебную машину… Я успокоился, чувство волнения отпустило меня. Но не до конца. Дальше я помню удар. Чьи-то крики… Темнота… Я попал с ней в автокатастрофу. Потом я очнулся и заметил, что обезображен. Для меня это был шок, потому что я был действительно красив… Но это было только начало. Мой ангел чудом выжил и остался  невредим, но вскоре бросил меня со словами, что я стал другим внутренне, что я уже не такой, как прежде, а теперь я еще и превратился в уродство… С тех пор я ее никогда не видел. Все люди, мои близкие, отдалились от меня. За мной, бедным калекой, ухаживали родители, единственные люди, действительно истинно пожалевшие меня. Но вскоре они умерли. Мой дом отобрали и выселили в однокомнатную квартиру, потому что одинокого инвалида некому защитить, а один я был бессилен. Все это и было расплатой за то, что я загордился когда-то.
Затем последовало мое существование… Постепенно я привык к своему уродству. Это было бессмысленное существование, я не видел цели и смысла, я не знал, зачем меня оставили в живых. Я стал много размышлять, я копался в себе, чтобы найти ответ на вопрос «почему». Я не заметил, как стал философом. Но все зашло гораздо дальше. Я стал видеть какие-то картины из жизни, которые не относились к моей, я слышал разговоры людей, людей, которые были мне не знакомы… Я стал читать мысли окружающих, ощущать их эмоции. Я уже не был человеком. Я стал кем-то другим. Но кем, я по сей день не знаю…. Я стал верить в Бога. Я считаю, что он – и есть высшая сила, которая может так жестоко покарать виноватого. Я знал, что я был покаран за гордость. И , помимо всего, не может быть мир таким красивым просто так… Я стал ходить в церковь, молиться о прощении и умолял избавить меня от проклятия ощущать других незнакомых людей, видеть их  жизни, читать их мысли. Многие скажут, что мечтали бы об этом, и что это дар. Но для меня это проклятие. По крайней мере, я думал, что это только проклятие, пока не встретил тебя. И тут мы подходим к логическому завершению. Однажды я услышал в голове голос, который относился именно ко мне, и не был простым, обыкновенным голосом человека, подобные которому голоса я регулярно слышал. Он говорил, что я буду прощен, но я должен сделать настоящее, истинное добро. Я должен спасти еще одного страдающего человека, который очень слаб, и раним, и движется к Тьме, сам не хотя этого, почти соблазненный ею. Голос говорил, что через меня этот человек приобретет огромную силу, которой может обладать, и будет спасен. Голос сказал, что я должен стать учителем этого человека. Он сказал, что я сразу почувствую, когда увижу его. Я понял, что это мой шанс быть прощенным – сделать добро, помочь тому, о ком говорил голос. Но… Он добавил одну вещь. Все будет не так просто, как кажется. Я и мой ученик – мы встретим роковое испытание, и, если пройдем его, будем прощены и спасены… Я не знаю, что это. Но я знаю, что я встретил своего ученика. Вероника, ты уже знаешь, кто это. И ты уже поняла, что я хочу тебе предложить.
Последовало мучительное молчание. ЕГО слова поразили сознание Вероники. Она сидела и размышляла обо всем, что ОН сказал. Девушка поняла, что ОН хотел ей предложить. Стать его ученицей. Но что это значит?
- Ты сама поймешь. Но ты – это и есть тот человек на грани, которому нужна помощь. Подумай, кто тебе еще сможет помочь, кроме меня? Ведь я чувствую, что ты поражена моими словами. Ты чрезвычайно поражена. Подумай, кто еще будет чувствовать все твои эмоции? Ты меня пожалела. Поэтому включи свое милосердие, которого в тебе очень много, но которому не дает проявиться страх. Выбирай. Ты уже все поняла, что тебе нужно. Выбирай сейчас, станешь ли ты моей ученицей. Или же останешься одна наедине со своей слабостью и мыслями о Тьме - со своим соблазнителем…
Вероника уставилась на стену напротив НЕГО. Внутренний логический голос говорил, что так просто ЕМУ нельзя доверять. Но ОН был совершенно прав насчет нее, и неспроста излил ей свою душу… В голову ей пришла мысль, что хуже уже вряд ли будет. Она и заставила Веронику тихо и медленно произнести:
- Я согласна стать твоей ученицей.
…Вероника выходила из дома Учителя, и в голове звучал этот голос: « Гордость – фундамент всех пороков…». Ее не покидала мысль о том, что предательство Руслана – результат его гордости за себя, ведь он считает себя пупом земли, он думает, что любая бросится ему на шею, стоит ему только поманить пальцем. Руслан этим пользуется. Как Вероника не видела в Руслане эти черты? Она была ослеплена его ложной любовью, которую девушка действительно считала настоящей. Вероника сама проявляла признаки гордости. Может, этот факт тоже сыграл свою роль…
« Завтра ты придешь ко мне на учебу. Запомни, ты должна выполнять все мои просьбы. Не возражай мне. Моя учеба может в некоторых случаях показаться тебе опасной, но ты должна пройти через такое, прежде всего ради себя. Ты согласилась. Это значит, что отныне я – твой Учитель», - говорил ОН, проводя Веронику из квартиры. У нее теперь было такое чувство, словно она только что подписала договор. Она была теперь в руках Учителя. Вероника ему доверяла, но лишь половиной души. Она слушала его историю, и ей стало его действительно жалко, она была способна его понять, перестала  так сильно бояться. В нем ведь была основа – человек, со своими переживаниями, эмоциями. Он все-таки еще остался человеком… Вероника почувствовала в нем что-то родное себе. Учитель ведь тоже страдал, и тоже стремился к добру, несмотря ни на что. Все-таки это было так.
Но каким образом он будет ее обучать? Что это будет вообще за учеба? Вероника внутренне боялась этого, и даже не хотела предполагать. Страх еще остался, и его было довольно много. Но Вероника интуитивно ощущала, что с завтрашнего дня она попадет в водоворот трудностей, ей отныне придется сильно стараться, что закончится ее обыкновенная жизнь, до этого наполненная мутным туманом…
Как же ей сейчас хотелось отдохнуть, как следует выспаться… Благо, что завтра был выходной. Но Веронике казалось, что завтра не выходной, а будний день. Казалось, что с момента выхода из дома за туфлями прошла неделя, а не день. Все началось с этих несчастных туфель, которые Вероника несла сейчас в своей сумке, как обычно, перекинув ее через плечо. Точнее говоря, с мамы. Кстати, сейчас мать явно не спала, а сидела и ждала Веронику. Девушка даже не взяла сотового с собой…
Так странно все-таки спокойно идти по ночной улице в одиночку с задумчивым видом. Странно идти и не боятся гопоты, кишащей  на улицах города Вероники. Странно идти вперед и думать о своем, не ощущая страха перед гопотой. Сумка привычно болтается сзади, слышен звук  спокойных шагов девушки, которая, как ни в чем не бывало, достает из кармана сигарету и спокойно закуривает. Ночь всегда завораживала Веронику своей таинственностью и спокойствием. Небо похоже на черный абажур, прикрывающий солнце, как дневную лампу, для того, чтобы весь мир ощутил спокойствие… Вот такая она, поэтичная ночь. Только человек, не видя этого, портит эту поэтичную красоту – ночь на улице теперь ассоциируется со страхом… Вероника последний раз медленно затянулась, смотря на ночное небо. Почему многие не видят это спокойствие и мягкость ночи? Вероника задумчиво оглядывала фонари, тусклый свет от которых освещал мокрый сырой асфальт, и, ощущая запах сырости, внезапно ощутила себя бодрее, но ее страх, который с момента выхода из дома Учителя поубавился, снова дал о себе напомнить. Ее мысли были похожи на винегрет, изрядно заправленный Страхом и Болью. Как-то она очень странно мыслит… Интересно, зачем ей сейчас вообще думать об этом? Вероника очень устала думать, ей хотелось, чтобы все произошедшее сегодня оказалось дурным сном. Почему она? Почему именно Веронике предстояло попасть к этому странному типу, которого теперь ее сознание само по себе называет Учителем? Чему вообще ОН собирается ее учить? Все-таки это бред, реально бред.  Но все ЕГО слова… «Какие слова, Вероника? Какие слова?» - настойчиво звенел в голове голос с железными тонами. « Да это просто какой-то психопат, который заговорил тебе зубы, ты завтра к нему придешь, и он тебя прихлопнет, как муху, или… Не знаю. Очнись, придурок… Тебя загипнотизировали, а ты, как овца, повелась. Хочешь избавления? Просто забей. Не иди никуда, представь, что сегодняшнего дня просто не было…»
А ведь действительно. Ей не стоит быть чересчур наивной. Она уже много раз попадала в цепкие и одурманивающие сознание лапы этой черты… Или это не наивность. Может, стоит прийти? Ведь… Веронике пришло в голову туповатое решение прийти не просто так, а с ножом. Что может сделать нож? Вероника запуталась… Она и так запуталась и запутывалась все больше…
Вероника не заметила, как подошла к своему дому и уже в двух шагах от себя видела железную дверь и домофон… Стоп. Почему у них стоит другой домофон? Мало того, что этот, стоявший теперь был другой фирмы, он еще и выглядел старым… Весь в мутных разводах, цифры на кнопках были кое-где протерты, и только логически можно было понять, какая цифра написана на кнопке… Предположим, его почему-то этот домофон поставили сегодня. Но зачем ставить старье? Вероника попыталась позвониться в него, но услышала только шипение. Ругнувшись, она достала ключи и начала вертеть их в руках. Ее немного мутило, но, несмотря на это,  Вероника пыталась сообразить, что же ей делать, но мозг не мог выдать ничего осмысленного. Вероника в отчаянии уставилась на стену рядом с домофоном. Она перевела взгляд на него. Вероника от нечего делать побарабанила краешками пальцев по устройству, потом приложила ключ… И дверь, к удивлению девушки, открылась. Так тупо и просто, без всяких усилий. Только странно…
Девушка осторожно вошла на лестницу и, озираясь по сторонам, тихо подошла к лифту. Как-то не так выглядела и сама парадная. В ней было очень холодно, несмотря на то, что всегда, даже зимой, в ней был душно. К тому же свет на первом этаже горел, а далее Вероника увидела темноту. Какую-то очень затягивающую и густую… Ее сердце начало биться сильнее. Она подошла поближе к лифту, но вдруг услышала сзади себя шаги. Девушку бросило в жар…
- Милая, не бойся, - раздался голос соседки Полины Ивановны. Вероника резко обернулась. Старушка стояла в темноте на лестнице, и поэтому свет нечетко освещал только ее ноги. – Ничего не бойся, опять эти хулиганы все лампы поразбивали. Ну и молодчики нынче пошли… Здоровые лбы, а делать нечего, и занимаются хулиганством...
Вероника узнавшая ее по голосу, выдохнула с облегчением воздух из легких, и вроде как спокойно нажала на кнопку лифта. От сердца немного отлегло.
- Полина Ивановна, ну вы меня и напугали. Да еще и домофон…
Вероника хотела продолжить, но соседка перебила ее сладким вкрадчивым голоском:
- Милая, а ты куда собралась-то? По лестнице надо идти, по лесенке по нашей-то… Хорошая лесенка такая, приятная. Так легенько на ней, так миленько. Нельзя тебе ехать. Пойдем-ка по ней…
Эти слова заставили девушку отвлечься от лифта и обернуться. Старушка медленно спускалась по лестнице, и теперь свет полностью показал ее… Вероника, увидев ее, пошатнулась и прислонилась к дверям лифта, потеряв дар речи; тело парализовало… Окровавленные руки старухи тянулись по направлению к Веронике, уши были вырезаны, лицо было более морщинистым и все было покрыто язвами, вместо глаз были оранжевые щелки… Вероника в ужасе еще сильнее прижалась к дверям лифта, ехавшего на первый этаж уже ненормально долго, и мелко задрожала. Старушка внезапно потянулась к волосам… Вероника в ужасе закричала, когда увидела, что старуха стянула с себя волосы вместе с кожей, и протянула ей со словами:
-   Ты можешь сдаться. Тогда мы тебя превознесем. Прими этот дар, и ты сделаешь шаг к новой жизни…
Вероника неистово замотала головой и задрожала сильнее. Сердце колотилось с бешеной скоростью, в глазах помутилось… А старушка уже стояла рядом и протягивала свои волосы, на которых висела кожа…
Двери наконец приехавшего лифта открылись, и Вероника заскочила в кабинку и нажала на кнопку этажа. Старуха попробовала помешать ей, но, к счастью Вероники, не успела – ей помешали двери, вовремя закрывшиеся с грохотом. Девушка прижималась к исписанной стенке и услышала внизу неистово сильный стук в дверь, как будто туда стучал какой-нибудь сильный мужчина, а не хилая пенсионерка… Если этот ужас можно еще было так назвать. От этого стука девушке становилось еще страшнее.
Лифт приехал на ее пятый этаж, девушка вылетела из него и начала в темноте открывать дверь… Внизу, на лестнице, слышались шаги… Вероника трясущимися руками начала поворачивать ключ… Наконец, дверь открылась. Девушка быстро закрыла ее, услышав, что шаги раздавались очень близко… Вероника прижалась к стенке коридора и сползла вниз, тяжело дыша. Сумка валялась рядом. Вероникину грудь наполнял леденящий ужас, который был тяжелым, который был пустым, и даже его наличие уже нагоняло на девушку нешуточный страх. То, что она увидела, было настолько… Тут даже словами не описать, как это было кошмарно. А еще сочетание с пережитым… Как она вообще еще умеет хоть что-то думать. С конкретным опозданием ей пришла мысль в голову... О том, что… Вдруг метаморфоза произошла и с ее квартирой? Глупая, глупая, зачем она вообще сегодня пошла за туфлями. Надо было просто возразить матери. Тогда не было бы ни Руслана, ни ЕГО, ни этого ужасного изменения подъезда… А, может, и было бы… Что сейчас гадать? Абсолютно бесполезно. Эта мысль чуть не заставила девушку плакать. Дрожа, она сидела на полу, не осмеливаясь даже подняться… Вдруг над ней навис чей-то силуэт. Что это? Кто это? Она закрыла глаза и хотела уже поддаться чувству слабости… Но вспыхнул свет, и Вероника увидела мать. Так просто и обыкновенно. Самую простую и ожидаемую ей сегодня картину. Мать в бешенстве смотрела на нее, но Вероника была счастлива видеть это сварливое, но родное лицо. Мать очень тихо сказала:
- Где шлялась?
Вероника в ответ счастливо взглянула ей в глаза и бросилась на шею… И ей было наплевать на то, что она себя очень странно ведет. Мать, стиснутая в объятиях, сразу смягчилась:
- Да хватит, дочка, тихо…
Вероника с облегчением вздохнула, но ее еще била дрожь, поэтому выдох получился нервный и прерывистый. С квартирой и с матерью вроде все было нормально, хотя полной уверенности не было, но вместо жуткого чувства ненормальности, которое девушка ощутила, войдя в подъезд, Вероника ощутила обыденность, но сейчас эта обыденность была слаще меда. Здесь, в своей квартире, было спокойней, в воздухе не витало той жуткости, которая витала внизу парадной. Сейчас интуиция говорила Веронике, что можно не волноваться… Хотя, по логике вещей, с квартирой могло случиться тоже, что и парадной.
- Я… – начала говорить девушка, - я была у старой знакомой, Катьки… Забыла позвонить тебе, а свой мобильный не взяла... А проводить было некому. На меня напали…
Мать взволнованно выслушала это, и на последних словах, произнесенных Вероникой, ахнула. В ее глазах отразился испуг. Она, вздохнув, проговорила:
- Ну ладно, только вот поздно так не возвращайся. И вообще, туфли донесла?
- Да, кажется…
- Молодец. Бедная моя… Иди спать. Отоспись. Совсем у нас стало опасно, - говорила мама, поцеловав девушку в лоб.
Она пожелала Веронике спокойной ночи, и та, уже сделав шаг прямо по коридору, пол которого был покрыт мягким, синим ковриком, к дальней двери справа, решила заглянуть за дверь. Превозмогая страх, она подошла к двери и выглянула в глазок… К ее полному изумлению, там было очень светло. Лампы горели как ни в чем не бывало. Вероника увидела и соседку Полину Ивановну… Та была в полном порядке и поднималась по лестнице с пустым мусорным ведром в руках.
- Чего за дверь смотришь?
- Да я просто… Там свет не горел, или мне показалось…
Вероника в полубреду поплелась в свою комнату, и рухнула бревном на постель, не раздеваясь… Зато теперь она понимала, что не сможет не пойти к Учителю. Все та же интуиция говорила ей, что медлить нельзя.
Пока Вероника засыпала, под окнами стояла мужская фигура. Из-под капюшона плаща были видны длинные кудрявые черные волосы. Тот, кому они принадлежали, смотрел на окно Вероники и довольным голосом произнес:
- Страх и сомнения… Идеально для исполнения моей цели. Посмотрим, надолго ли тебя хватит, моя прекрасная…

4 глава
Перед Вероникой предстала улица, покрытая все тем же туманом, не менее густым, чем в парке. Стоя у ворот парка Розуотер, девушка огляделась. Через туман она разглядела, что дальше справа улицы находятся маленькие серые дома, а слева – деревья, преимущественно ели. Похоже, что слева находилось то самое озеро Толука. Девушка посмотрела на растрескавшийся асфальт дороги, на серые остатки линии разделения, на мох, растущий в трещинах… Вдохнула все тот же запах сырости. Ее глаза вдруг раскрылись от ужаса, когда в сознание с ледяным и наполняющим чувством пришла мысль о том, что сырость тюрьмы из сна удивительно похожа на сырость города. И как она раньше этого не заметила? Все больше девушка понимала: этот город заброшен и вряд ли она встретит здесь хоть кого-то. Скорее всего, ей придется блуждать по Сайлент Хиллу совсем одной. Все больше внутри ее запутывался клубок домыслов, связанных с произошедшими  событиями, который ей не то, что распутывать – даже заглядывать она в него не хотела. Почему-то ей казалось, что, распутавшись, клубок сделает ей больно или ее ноги занемеют и больше не смогут даже сдвинуться с места, движимые мыслью, что лучше просто дождаться смерти. Ей никто не сможет помочь. Учитель… Разве что только она сама.
Вероника достала карту и уже хотела посмотреть, где конкретно находится Кэррол стрит, но внезапно услышала шорох. Настороженно она поглядела вокруг себя. В голове вертелась мысль о том, что надо вернуться в парк, но девушка выбросила ее из головы. Внутри все напряглось. Вероника обернулась, но сзади ее не было ничего, кроме туманных очертаний домов. В нерешительности она опустила взгляд на карту и поняла, что улица, на которой она сейчас стоит, называется Натан Авеню, а Кэррол стрит – поворот направо. Решившись, она пошла. Медленно, затем быстрее. Затем она побежала. Почему-то ноги сами понесли Веронику вперед, поддаваясь резко нарастающему чувству тревоги. Шорох. Вероника бежала дальше, мысли начали путаться, перед глазами все потемнело. Чьи-то шаги. Девушка добежала до поворота и, выставив нож вперед, повернула… К ее облегчению, там никого не оказалось. Но ноги несли ее дальше. Повернув голову назад, девушка увидела то, отчего ее сердце словно подпрыгнуло, начало биться с бешеной скоростью. Вероника отчетливо чувствовала каждый удар сердца из большой череды ударов, заставивших ее кровь бежать по сосудам быстрее, так, что девушку бросило в жар. Мерзкое и страшное изуродованное лицо светло-розового цвета вытянутой и заостренной внизу неестественной формы, с какой-то черной полосой по диагонали лица, без глаз, и со ртом, принявшим пугающую искривленную форму от ужасной улыбки с редкими зубами, выглядывало из-за угла. В следующую секунду она увернулась от каких-то длинных рваных мерзких паутинистых нитей такого же цвета, что и лицо, и, несомненно, принадлежавших телу этого воистину странного и кошмарного существа, выпустившего их по направлению к Веронике. После этого девушка, что есть силы, припустила по улице с такой скоростью, сделавшей туман уже скрывавшим практически все вокруг, превратившей окрестности в сплошную белую пелену. «Life is a little way in Destiny, but it’s not the End». Жизнь – это короткий путь в Судьбе, но это не Конец. Что? Она вдруг поняла, как переводится надпись на рукоятке ножа, который сейчас был фактически бесполезен…
Решетка? Вероника внезапно со всей силы ударилась лицом о выросшую неизвестно откуда ограду, разделяющую улицу так, что пройти дальше было нельзя. Дверь… Девушка толкнула дверь в ограде, но она не открывалась. В отчаянии Вероника посмотрела вокруг себя, пытаясь найти спасительный выход, хоть какую-то лазейку, с ужасом чувствуя приближение существа, превосходящего ее в силе во много раз. Шестым чувством она поняла, что нужно увернуться, потому что оно сейчас снова выпустит свои нити. Одним прыжком вправо девушка достигла тротуара, и увидела перед собою дверь возвышающегося перед ней дома. Подбежав к ней, Вероника подергала ее и, к неимоверной радости девушки, дверь открылась. Юркнув в помещение, девушка, бросив на пол нож, карту, и сбросив со спины рюкзак, затаив дыхание и стараясь не думать, что будет, если светло-розовая тварь войдет в дом, дрожащими руками начала закрывать дверь. Снаружи кто-то попытался ей помешать, и Веронике не нужно было долго думать, чтобы понять, кто это. Собрав всю свою волю в кулак, она с силой дернула на себя последнюю надежду на спасение. Дверь прикоснулась к проему, замку и защелке. Вероника, изо всех сил стараясь удержать дверь, закрыла ее на защелку. Несмотря на это, дверь продолжала сильно дергаться, и девушка поняла, что защелка не выдержит. Помутившимися глазами Вероника разглядывала темную прихожую, пытаясь найти ключ от замка, чтобы запереть дверь. Из-за удара об решетку из носа текла кровь, но Веронике было не до этого. Ее взгляд остановился на  деревянном стуле, стоявшем неподалеку и покрытом пыльной зеленой обивкой. Там лежал сверток бумаги. Подбежав к стулу, девушка схватила сверток, и оттуда на пол, звеня, упала связка ключей. Ни секунды не медля, она подняла ее и стала приспосабливать к замочной скважине. Ни один ключ не подходил. А тем временем защелка была уже почти оторвана. Неужели ничего из этой связки не подходит? Стиснув зубы и закрыв глаза, Вероника сделала попытку приспособить самый последний ключ… К ее величайшей радости, он подошел. Дрожащими руками она повернула его, после чего раздался спасительный щелчок. И буквально через секунду на пол упала защелка…
Вся мокрая от пота, с испачканным кровью лицом и теперь еще больше джемпером, девушка отошла от входной двери, все еще продолжавшей дергаться. Вскоре дергания прекратились и снаружи послышались шаги, постепенно становившиеся тише, к облегчению Вероники. Она в изнеможении легла на пол рядом со своими вещами, тяжело дыша. Ей было все равно, что лицо испачкано кровью и вспотело, как и она сама, что она грязная и выглядит так, словно побывала непонятно в каком месте, или как убийца, испачканная в крови жертв, что от нее разит отвратительной вонью – смеси запаха собственного пота и запаха существ, встретившихся девушке в парке. Веронике просто так хотелось немножко перевести дух, ведь она потратила столько сил, чтобы убежать от твари с нитями. Вокруг нее было темно, но глаза постепенно привыкали к свету, и теперь она могла видеть обстановку вокруг себя. Это была небольшая прихожая, впереди которой виднелось еще одно помещение. В ней только и было мебели, что тот самый стул, на котором лежал сверток с ключом, и тумбочка. Что было в ней, Вероника не знала. Ничего, она потом посмотрит, может, там найдется что-нибудь типа фонарика. Ей очень не хотелось оставаться в темноте…
Нужно было вставать. Девушка пересилила желание остаться лежать на полу, и села на корточки перед своими вещами. Взяв в руки рюкзак, она достала оттуда аптечку, вытащила из нее бинт, оторвала небольшой кусочек, и, смочив его слюной, вытерла запекшуюся на лице кровь. Использованный кусочек бинта девушка убрала в рюкзак вместе с аптечкой, решив, что так будет благоразумней. Так же она положила туда карту и найденную связку ключей. Теперь было понятно, что она попала в тот дом, который ей нужен. С одной стороны, дальше ей было некуда идти. Наверное… На Кэррол стрит были еще дома. Неужели Учитель знал, что за ней погонится эта тварь? А вдруг он вовсе не на стороне Вероники?
«Нет. Он на твоей стороне. Это просто испытания. Истина никогда не дается просто так. Особенно тебе…», - сказал ей тихий спокойный голос, звучащий внутри. «Доверять нельзя никому», - вторил ему другой и громкий. Вероника не знала, кто из этих внутренних голосов прав. Уже очень много  времени она не знала этого. И не могла выбрать между ними. Но склонялась ближе ко второму…
Девушка встала. В любом случае она должна была остаться здесь, в этом заброшенном доме, в темноте, пока то, что за ней гналось, бродит по улицам города. Неизвестно, может, оно пробралось и сюда. Нужно было все обследовать, вдруг девушка найдет необходимые ей вещи.
Оглядывая в темноте стены и обстановку, Вероника очень осторожно двинулась внутрь дома, держа ножик наготове. Каждый ее шаг отдавался гулким и пустым звуком удара об деревянный пол. В этом доме царила напряженная атмосфера, пропитанная неизвестностью, хоть и менее напряженная, нежели на улице. Вероника сильно нервничала и дрожала. Казалось, малейший звук мог заставить ее упасть в обморок. За прихожей ее ждало помещение, в котором она разглядела лестницу, ведущую наверх, и еще одну дверь справа, видимо, ведущую куда-то еще. Решив, что логичнее будет обследовать первый этаж, девушка двинулась к двери и с замиранием сердца отворила ее. Взмокшая от пота рука скользила по холодной ручке…
Лестница. То самое помещение, в котором она была только что…Впереди – вроде та самая дверь, в которую она только что вошла. Вероника пошатнулась, нож выпал из ее руки лезвием вниз, чуть не поранив ноги, она схватилась за… стену. Сзади была стена. Никакой двери. Вероника зашла туда, причем, получается, в стену, откуда только что вышла. За исключением некоторых вещей. С ужасом Вероника оглядывала лестницу, ведущую в сплошной потолок. Освещение неизвестно почему было почти идеальным, хотя в комнате не висело ни одной лампочки, и девушка могла все очень хорошо разглядеть. Никакого входа в прихожую, никакого входа наверх. Голые серые стены и потолок и никакой мебели. То место, где лестница соединялась с потолком, было измазано чем-то черным, и ясно проглядывались очертания порванной пополам паутины. Единственным выходом отсюда была та самая дверь напротив Вероники, в аналог которой девушка вошла несколько секунд назад. Она тоже была другой. Вся покрытая ржавчиной и с надписью: «Паутина истины схожа с паутиной лжи, но паутина лжи может порваться, в отличие от паутины истины, которая всегда остается целой.» Надпись была на русском языке… Что это за место, черт возьми? Эта была единственная мысль Вероники, промелькивающая в ее измученной голове…
Простояв несколько минут на одном месте из-за сильного чувства страха и нерешительности, девушка, дрожа всем телом, решила двинуться в сторону двери, находящейся на противоположной стене. Это был единственный выход отсюда. Девушка все-таки смогла подойти к ней. Выдохнув воздух из легких, она дотронулась до спасительной ручки и дернула ее на себя… Дверь не открывалась. Она была наглухо заперта снаружи. «Это конец, вот и закончилась твоя учеба» - такая жестокая, но такая логичная мысль резким, гулким и пустым звоном пронеслась в голове несчастной девушки, наполняя каждую клеточку ее уставшего тела отчаянием и болью, и оставляя после себя непонятную смесь леденящего холода и опаляющего жара…
Девушка со злобой отбросила от себя нож, сняла рюкзак и отправила его туда же. А, может, легче закончить все здесь и сейчас. Ведь ей неспроста дали нож. Решительными шагами она пересекла комнату и остановилась перед лежащим на полу ножиком, на рукояти которого было написано: «Жизнь – это короткий путь в Судьбе, но это не Конец». Наверное, это значит, что нож создан для убийств. Ведь, если верить написанному, смерть – это еще не потеря себя. А почему бы ей не закончить свою жизнь, которая принесла и приносит ей столько страданий? Может, смерть ей принесет облегчение.
Стеклянными глазами Вероника смотрела на острое лезвие, которое, возможно, и являлось спасением, смыслом этой самой учебы. Да, наверное, учеба состоит в понимании того, что жизнь Вероники лучше просто закончить, потому что другого выхода не было. Девушка подняла нож, еще раз посмотрела на надпись, и резко занесла его над собой. Острие было направлено в самое сердце и долю секунды спустя уже сверкало в свете, идущем неизвестно откуда, в нескольких сантиметров от окровавленного оранжевого джемпера в левой части груди…
Глаза Вероники наполнились слезами, нож, звеня, выпал из руки, и остался лежать рядом с ее ногами, помогавшими ее телу опуститься на пол. Слезы текли и текли, оставляя мокрые следы на полу и на оранжевом джемпере. Все, что было внутри девушки, все эмоции, вся боль вытекала вместе с ними. Все отчаяние, вся та безвыходность… Нет, она не могла убить себя, просто не могла. Хотя в ее жизни с недавнего времени были только страдания. Где же тот мягкий, нежный, понимающий луч надежды, лечащий раны? Где просто хоть что-нибудь то, что ее порадует? Где… Она лежит в запертой странной комнате, откуда нет выхода.
Время текло так же, как и неутихающие слезы, и Вероника не знала, сколько уже она находилась здесь. Нет выхода. Почему все это досталось именно ей? Почему? «Нет», - вдруг глухо и тихо, словно голос откуда-то издалека, прозвучало в голове девушки. Она умрет по-другому. Не в бессилии и страхе. Не в отчаянии и боли. Она не позволит остаться этим чувствам с ней до самого конца. Она не позволит больше им издеваться над собой. Нет… Она не будет лежать здесь в слезах. Она не будет просто так ждать своего часа. Даже если ей суждено умереть вот так, она уйдет по-другому, не так, как делала все обычно. Вероника стерла слезы с лица и встала на ноги. Пора прекратить бояться. Подняв с пола нож и рюкзак, она подошла к двери, рядом с которой находилась лестница. Хуже уже не будет. Девушка села на ступень лестницы, положив на колени свой нож, и спокойным взглядом смотрела впереди себя, на голую серую стену, какими здесь они были все. Неважно, что отсюда нет выхода. Она встретит смерть без страха и не побоится посмотреть в ее глаза, когда та придет к ней. Да, так оно и есть, Жизнь – это короткий путь в Судьбе, но это не Конец…
Вероника не знала, сколько прошло времени. Она просто сидела на ступени, оглядывая комнату. Много раз она уже прочитывала одну и ту же надпись: «Паутина истины схожа с паутиной лжи, но паутина лжи может порваться, в отличие от паутины истины, которая всегда остается целой.» Интересно, что это значит… Наверху, на потолке была словно нарисована разорванная пополам паутина лжи. Стоп… Вероника поднялась вверх по деревянной лестнице и внимательно посмотрела на то место, где лестница уходила в потолок. Но она не скреплялась с ним полностью. Она уходила дальше. Это можно было рассмотреть лишь вблизи. Паутина истины схожа с паутиной лжи. У них есть что-то общее. Значит, с этим местом на потолке здесь есть что-то общее. Паутина лжи может порваться… Вероника постучала в потолок. К ее радости, ответом девушке был пустой звук. Приглядевшись еще внимательнее, девушка увидела трещинку. Прищурившись, Вероника воткнула туда свой нож… Там, наверху, он упирался во что-то твердое. Девушка пошевелила им. Внезапно что-то треснуло. Вероника выдернула нож и очень быстро сделала несколько шагов назад перед тем, как на верхние ступеньки лестницы посыпались кусочки сломавшегося потолка на том месте, где была словно нарисована разорванная паутина. Девушка, уже забывшая, что это такое, заулыбалась. На месте рисунка разорванной паутины виднелась дубовая дверь, на которой была четко нарисована целая золотая паутина. Все сходилось с надписью на двери. То место, которое оказалось ложным потолком, и то, что за ним скрывалось – выходы и находятся рядом. Просто один из них ложный, а один – правильный, настоящий. И настоящий выход не сломается, потому что это дверь. Там недаром была нарисована именно золотая паутина – она ведь не рвется…
Воодушевленная и ни капли не сомневающаяся, что эта дверь в потолке откроется, Вероника надела рюкзак, подошла к ней, предварительно расчистив себе путь, и открыла дверь. Это была всего лишь загадка. «Но, Вероника, эта фраза на двери не просто загадка. Это правда» - говорил ей радостный внутренний голос. Да, это так. Истина дается нелегко. И главное испытание – отличить ложь от правды, хоть они и подчас так похожи…
Вероника решила для себя, что ей нужно перестать боятся. Она будет бороться. С уверенностью она выбралась из своего бывшего плена и теперь стояла хоть и в темном, но коридоре, из которого можно было попасть в комнаты второго этажа этого странного дома. И она будет стараться следовать тому, что решила еще лежа на полу и думая о самоубийстве… Даже если придет смерть, она не позволит боли и всем этим отвратительным чувствам остаться с девушкой до последнего.
- Эй! Где я? Помогите мне! Эй… Есть тут кто живой? А? Выпустите меня отсюда!
Этот голос, мужской, шел от одной из комнат. И эта была русская речь. Вероника очень сильно была удивлена. Оказывается, она не одна здесь. Как и то, что она смогла найти выход из той ужасной комнаты, это ее очень сильно воодушевило. Она поспешила на звук, ориентируясь в темноте, в какой комнате находится тот, кто звал на помощь. Коридор не просто шел вперед, он сзади того места, где стояла девушка, делал поворот направо. Комнаты находились по обеим сторонам коридора. Похоже, что звук шел от одной из комнат впереди справа Вероники. Она скорее подбежала к ней, и проговорила:
- Здравствуйте. Вы не можете выйти?
- Как хорошо, что в этом месте оказался хоть один человек, кроме меня! Я не понимаю, каким образом я здесь вообще оказался, - сказал стоявший за дверью, и в его голосе чувствовалась радость, - я не могу выйти отсюда! По-моему, это сон…
- Я тоже не знаю. В смысле, каким образом я здесь оказалась. У меня есть связка ключей. Один может подойти к двери, за которой вы находитесь…
Вероника достала ключи из рюкзака и начала их приспосабливать к замку двери.
- Ну что, получается?
- Пока нет. Подождите секунду…
Последний ключ из связки не подходил. Вероника начала думать, что же делать…
- Ну?
- Э…Ничего не подошло.
- Ну и… Что я теперь буду делать? Вот…, - и человек за дверью ругнулся.
Вероника, почувствовавшая жалость, ответила ему:
- Подождите. Не все потеряно. Возможно, ключ от вашей комнаты находится в этом доме, просто его надо поискать...
- Интересно, что это вообще за дом… Только я прошу вас – не бросайте меня здесь. Вы, наверное, уже все и так сами поняли. Кстати, как вас зовут?
- Вероника.
- А я Макс. Очень приятно.
Внезапно их разговор был прерван утробным звуком. Так рычали те твари в парке…
- Макс, - очень тихо сказала Вероника, - у нас гости. Не надо было так громко разговаривать…

.

Отредактировано Razorblade (17-08-2007 04:21:17)

Конечно будет)))))) Все не так просто, как кажется girl_devil.gif Мартини, спс)))))))))) А Сайлент Хилл - это игра компьютерная, психологические ужасы с душевностью(другого слова не подберешь). Ну вот и решила написать свой рассказ в его атмосфере)