Вилле смотрел через округленное окошко своей башни на улицу. Бешеный стук сердца подкашивал колени финской рок-звезды. От нервов он слега прикусывал нижнюю губу и барабанил пальцами по сложенным на груди рукам. Воющий ветер нагонял тоску на его, и без того, раненное сердце. А мысль о предстоящем признании опустошала душу, лишая любых чувств. Но он больше не мог скрывать сложившейся ситуации, так как чувствовал, что если ещё хоть чуть чуть затянет с признанием, то разорвётся пополам.
   Бэм шел по тускло освещённым улочкам Хельсинки: «Зачем я понадобился ему так срочно? Да ещё в такое время…» - размышлял он. Пронизывающий ветер задувал в не застёгнутую куртку, заставляя то и дело поёживаться от холода, а нетерпение ускоряло шаги.
  В комнате возле стены стояли трёхметровые часы с огромным маятником: «Тик - так… Тик - так… Тик – так…»
- Я сейчас сума сойду!!! – вскричал Вилле и под давлением нервов повернулся, схватил статуэтку со стола и швырнул её в часы. Последовал оглушительный звон бьющегося стекла – оно с размаха полетело на пол. За ним был закрыт маятник, и когда его не стало, они затикали ещё громче. Вилле сел под окном и обхватил руками голову: «Он не переживёт этого…» Из правого глаза, горячая и горькая, мимолётно проскользнула слеза.  «Нет! Нельзя»  - он одерну себя и слёз больше не последовало.
   Полвина второго ночи. Человек в черных штанах и черной рубашке с рукавами в три четверти сидел в гостиной в бардовом кресле перед камином и пил чай. Его мысли были далеки от проблем мучавших его близкого друга: «Ну и глупая куртина.… Надо будет снять её»  - Лаури размышлял, разглядывая изображение над камином.  «Что-то Вилле сегодня не звонил. Странно» - вдруг вспомнил он. Но, быстро потеряв интерес к этому факту, решил пойти спать. Медленно и осторожно вынув каждое перышко из своей головы, он сложил их на кофейном столике возле кресла, и отправился в спальню.
   Внизу в холле раздался звонок в дверь. Сердце Вилле мгновенно ухнуло, куда то вниз. «Всё.… Вот и всё…» - не успел он даже подумать о финале огромной путаницы, как кто-то постучал в двери комнаты.
- Войдите, - голос от чего-то стал садиться и хозяина дома потянуло на кашель.
- Привет, - Бэм вошел в комнату с приветливой улыбкой на лице, - что-то случилось? Ты здоров?  - он обеспокоено посмотрел на уже поднявшегося с колен Вилле.
- Нет.… То есть да. Да. Бэм, присядь. Мне надо тебе что-то сказать, - Вилле изо всех сил старался не смотреть ему в глаза.
   Гость послушался и присел в одно из кресел стоящих у стены. До входа в комнату Бэма раздирало простое любопытство, но теперь, когда он увидел обеспокоенного друга, ему стало не по себе.
- Виль, ты какой то нервный.
- Нет! То есть… Бэм, - начал он, - я не знаю, как сказать это.
- Говори прямо, чего уж тут, - гость невольно улыбнулся.
   До этого расхаживающий по комнате, Вилле остановился, подошел к креслу, на котором сидел друг, и медленно опустился перед ним на колени. В газах Бэма уже читался страх, он никогда не видел, что бы его гордый друг стоял на коленях.
- Бэм, в общем, я не могу больше скрывать этого, - выпалив это, Виль с ожиданием реакции поднял глаза на Бэма, как будто всё страшное уже было позади. Но гость лишь с недоумением взглянул в глаза Вилле.
- Эээ… чего? – Бэм был уже перепуган, - ты можешь, наконец, закончить мысль?
- Да, - он больше не смог находиться к нему так близко, потому встал и ушел в другой конец комнаты. Сказать Бэму правду оказалось гораздо сложнее, чем он мог себе представить. «Хватит Виль, говори. Положение уже безвыходно»  - и с этими мыслями он набрал воздуха в прокуренные лёгкие:
- Я вчера был с Лаури.
   Теперь тиканье маятника часов не мешало ни одному из них. Мысли. Это всё что осталось у них обоих. «Нет, нет, нет…. Это сон! Мне это снится! Я сплю, и мне снится кошмар….» - в газах Бэма потемнело. Он вспомнил уйму случаев, когда у Вилле резко менялись планы, и он не мог с ним встретиться. «Значит он, он был с ним и тогда, и потом…. И в тот раз, и в тот…» - горячие капли градом засыпали брюки Бэма. «Сейчас ему станет плохо» - Бэм всё же не стал для Вилле безразличен. Он очень боялся его реакции., потому что не подозревал, какой она будет. «Нет…. Не может быть» - глаза Бэма метались по комнате. «Держись друг» - думал Виль, не зная, что делать. Хотелось поддержать его, но это было бы не разумно, так как он сам был причиной всех проблем. Слезы на лице друга сводили сума, сжимали душу, не давали вздохнуть. Повисшее молчание убивало разум. Хотелось сделать, что-то страшное.
   Но не успел Вилле ничего сделать или сказать, как Бэм поднялся на ноги: «О оу…» - подумал Виль – «Сейчас начнётся…», - он уже приготовился отбиваться, но буйств не последовало. Бэм просто вышел и прикрыл за собой дверь, оставив хозяина дома стоять посреди комнаты с опущенными руками и слегка приоткрытым ртом.
   Теперь уже рубашка Вилле попала под град горячих слёз. Но в этих слезах было больше страха, чем обиды или горечи потери друга. Он стоял так ещё минут десять, пока до конца не сообразил, что родного и доброго Бэма наверно больше никогда не будет рядом с ним. И прижаться к нему, как раньше, больше никогда возможности не будет. Вдруг ему стало страшно, что Бэм пошел домой один: «А вдруг, с ним что не будь случиться?» - подумал Виль, но когда он выбежал на улицу, друга уже не было. Ушел. Ветер трепал расплетённые волосы Вилле. Ему было так плохо, как никогда раньше. Решив, что погибнет этой ночью, если останется один, он прямиком направился к машине.
  Бэм вновь шел по тёмным улочкам Хельсинки, но мыслей в его голове уже не было. Была только пустота и отрешенность. Он потерял то, ради чего стоило жить.
   Автомобиль несся по дорогам как бешенный. Вилле не понимал что, делал, всё было как в тумане. Однако он без происшествий доехал до нужного ему дома, бросил машину и сломя голову помчался к дверям.
- Кого там принесло?! – Лаури взглянул на часы, - в три часа ночи то?! – недовольный он встал с кровати, влез в тапочки и сонный, пошаркал вниз, открывать. Как только он открыл дверь и увидел Вилле, гнев сменился на милость – он был рад видеть его в любое время суток.
- Лаури – одно только имя друга, стоящего рядом, смело как рукой все тревоги и переживания ночных разборок.
- Входи, привет Виль. Что-то случилось? Почему не спишь? – Лаури мило улыбался, как это бывает спросоня, - проходи в дом я тебе кофе… - не успел он закончить фразу, как Вилле медленно подошел к нему в плотную и обвил руками его шею. Лаури оказался такой теплый после постели, что Виль чуть не замурчал от нежности. Лаури в ответ обнял его руками за спину. Они простояли так минут пять. Первым очнулся Лаури:
- Расскажешь в гостиной, иди, я сейчас, - Вилле послушно кивнул и пошел в соседнюю комнату, а Лаури отправился на кухню за кофе, но на пол пути передумал и пошел в погреб. Взяв оттуда бутылочку полусладкого вина, он зашел всё-таки на кухню и взял два бокала.
   Вилле разжег камин и сел перед ним на пол, облокотившись на подлокотник кресла. Умиротворение было главным чувством, заполнявшим его душу, а танцующие языки пламени дарили покой израненному сердцу.
   Лаури осторожно зашел в слабоосвещенную комнату, прошел к камину и сел рядом в Вилле. Налив вино, они поднесли бокалы к губам не отрывая взгляда друг от друга. Допив, Вилле обнял Лаури левой рукой за плечо и облокотившись на кресло они стали смотрели на огонь в камине.
- Так хорошо, что ты рядом, - Виль опустил голову на плечо Лаури.
- А где же мне быть? – спросил он, посмотрев ему в глаза.
«Всё хорошо» - с этой мыслью глаза Вилле закрылись, и он задремал на тёплом и родном плече.
   Бушующий ветер ударялся о огромные окна гостиной. Они издавали тихий вой.
- Сладких снов, - прошептал Лаури на ушко Вилле.